Самурай Ярослава Мудрого - Страница 97

И до позднего вечера я показывал уным приемы атаки на руки. Кто-то мог бы мне сказать, что с этого и следовало бы начинать учение, но расписание занятий у нас то и дело летело кувырком. Так что азы у моих уных получились несколько иные, чем были в свое время у меня. Да и то сказать — мои занятия со стариком Тайра были куда более степенными и упорядоченными.

— Можешь рубить — руби. Можешь колоть — коли. Можешь вцепиться зубами в пах — вцепись. Запомните это, — наставительно бубнил я, степенно прохаживаясь между парами уных, то и дело пуская в ход спутника педагога — суковатую палку, на которую я давно уже заменил применявшиеся поначалу ветки. Лучше уж кровоподтек, чем чужой меч в брюхе. Будем спорить?

Воислав, к примеру, получал палкой чаще всего — из него мог выйти прекрасный боец, а впоследствии, может, даже и мастер, потому я и драл с него семь шкур. Вот и сейчас, несмотря на приемлемый укол, который он нанес в кисть своему противнику, он получил палкой по загривку: охотясь на руки, он слишком сильно проваливался вперед, это могло стоить жизни. Ратмир получил палкой по ногам, ибо шагал как циркуль. В общем, с занятий моих редко кто уходил обделенным вниманием доброго и кроткого наставника Ферзя. Напоследок, в качестве отдыха, я заставил уных по одному проделать простое с виду ката с мечом, чуть не обломал об них свое орудие, а потом и отпустил с миром.

После ужина, когда Поспел уже спал, а Дед исчез, я снял с руки браслет Ягой и положил его на стол. Жалко, что нельзя через него просто поговорить… Но тут же я понял, что не те у нас были с ней отношения, чтобы «просто говорить» вечерами ни о чем. Или я ухожу туда навсегда, чтобы остаться со стражницей до конца, каким бы он ни был, или просто не дергаюсь и не дергаю ни Сову, ни Ягую.

Следующий день прошел тихо и гладко, уные занимались весь день: после любимых прыжков — атаками на руки, Поспелка трудился почти наравне со всеми, Граф надменно следил за табуном чужих, которых чрезмерно доверчивый хозяин пускает на двор, вместо того чтобы гнать поганой метлой, я же, как обычно, прохаживался по додзе, время от времени пуская в ход палку. Вечером я отпустил уных и быстро собрался в завтрашний путь. Поспелка весь вечер робко поглядывал на меня, и я, в конце концов, сказал:

— Спрашивай.

— Наставник, а я еду с вами? Ну, в Медвежий угол? Ведь вы наверняка надолго туда, как же мои занятия? И вообще… — Поспелка примолк.

Я задумался. Конечно, манила мысль оставить тут и Поспела, и Графа, но, в конце концов, он мне не слуга, он младший ученик, а свое право им называться он подтверждал ежедневно с утра и до ночи, помимо занятий занимаясь еще и хозяйственными заботами, — бегал на торг, убирал в додзе и в доме, выполнял массу мелких поручений. А я теперь не возьму его в лес? Конечно, дело это довольно опасное, но, в конце концов, у меня в доме рос воин. Дав себе последний шанс, я сказал:

— Поспел, мы едем не на прогулку, там может случиться драка с угольцами. Нас там не особо жалуют. Да и дом бросать без присмотра не хочется. Что скажешь?

Но ответил мне внезапно появившийся Дед:

— Совесть-то есть?! «Дом без присмотра» — спасибо тебе, наставник Ферзь, уважил старика! — И Дед отвесил мне поясный, медленный поклон. Мне стало стыдно.

— Дед, извини. Я был неправ. Но ты же понимаешь, о чем я? — Хотя я и сам уже не совсем понимал, о чем я именно говорил сейчас домовому, только что кровно оскорбленному мной.

Дед молчал. Но хоть не пропал сразу. Я начал свою жвачку снова:

— Дед, ты же сам знаешь, что лучше тебя за домом не присмотрит никто, на что обиделся? Знаешь ведь? Знаешь. И почему я так сказал, подумай.

— Да что тут думать, — немного оттаял Дед. — Все из-за Поспелки.

— А я что — худо за домом следил?! — возмутился пацан, но тут я уже мог и власть употребить. И употребил:

— А ну цыц! А то мигом на двор к князю верну! Еще тебя тут не слыхали. Ты, что ли, лучше домового за домом приглядишь? Ты не домовой и не чернавка, ты воин. Вот им и будь. Понял?

— Прости, наставник, все понял, все, — забормотал перепуганный малец и убежал на двор, после того как я кивнул ему, а Дед усмехнулся.

— Ладно ли, Дед? Мир? — спросил я.

— Добро, Ферзь. Но думай в следующий раз, что говоришь. Так люди и договорились в свое время, что все мы на Кромку ушли и там затворились, — Дед говорил совершенно серьезно, я навострил уши. Кромка! Снова Кромка!

— А кто, Дед, договорился? Или снова не мое дело?

— Снова не твое, — согласился покладистый Дед. — Просто ни к чему тебе это знать, ты не колдун, не знахарь. Да и они-то уж сейчас — с пятого на десятое…

— Ну хоть одно скажи тогда. Это во всех землях сразу вышло или по-разному?

— Почти во всех. Есть еще земли, где нежить не ушла за Кромку, а на Севере еще и через тысячу лет не уйдет, но и здесь, и по соседним странам все вышло в одно время. Мы открыли Кромку и ушли. А вам оставили землю.

— Которую мы, я так полагаю, сразу же начали калечить, верно? Или вы потому и ушли, что мы это еще раньше начали?

— А ты точно не знахарь, Ферзь? Из старых еще, нет? Не волхв? — усмехнулся Дед, и я понял, что угадал.

— Вы просто соблюдали равновесие… Мы расшатываем, вы храните. Мы остаемся, вы уходите… Или нет? — негромко спросил я у Деда.

— Ложился бы ты спать, наставник! — с удовольствием ответил мне вредный старикашка и исчез, как не был, и больше не появился, несмотря на все мои призывы.

Я снова сел на лавку, с которой вскочил, и, взяв браслет в руки, поднес его к губам и негромко сказал: «Я скучаю…»